Вокруг онкологии существует огромное количество мифов, страхов и заблуждений, способных серьезно навредить человеку с тревожным диагнозом. Разобраться, где правда, а где вымысел, нам помог Сергей Петрович Шевченко — профессор, доктор медицинских наук, онколог, эндокринолог, хирург новосибирской «Клиники Пасман».
— Сергей Петрович, в вашем отделении оказываются все виды помощи при онкологии?
— Да, мы делаем всё, от диагностики до лечения и восстановления, а также проводим дальнейшее наблюдение.
Мы лечим рак языка, ротовой полости, щитовидной железы, околоушной и подчелюстных слюнных желез, онкологические заболевания тимуса (вилочковой железы), опухоли орофарингеальной зоны — опухоли языка, лейкоплакию языка, опухоли паращитовидных желез. Выполняем операции на лимфатическом аппарате шеи — как первичные опухоли, которые могут быть в лимфатической системе, так и операции по поводу метастатических изменений лимфатических узлов.
Мы в зоне риска, но узлы — не повод для паники
— Ваша специализация — эндокринология и онкология в области «голова-шея», скажите, наш регион как-то выделяется среди прочих по проблемам со щитовидной железой?
— Конечно, Сибирь, север — зоны умеренного йододефицита. Эндокринологи это прекрасно знают и теперь стали профилактировать йодонедостаточность. Раньше, к сожалению, этого не было, из-за чего проблемы со щитовидной железой у нас нередки, а это способствует в какой-то мере развитию фона, на котором могут появляться узловые образования. Но сам по себе узел — не приговор, это не патология, требующая срочной операции. Далеко не все узлы подлежат хирургическому лечению. Это надо знать, чтобы пациенты не боялись идти к специалисту, чтобы вовремя и правильно диагностировать изменения, которые уже есть в этом узле.
Да, из всех пациентов, которые проходят через наши руки с проблемами опухолей в области головы и шеи, почти половина — с заболеваниями щитовидной железы. Но надо понимать, что щитовидная железа — это такой орган, где все патологии — опухоли, различные узлы — очень хорошо выявляются и достаточно неплохо лечатся.
Мы выполняем операции и на самой щитовидной железе, и на тех зонах лимфатических узлов, которые необходимо удалять в случае, например, рака щитовидной железы, и требуется не просто вмешательство на органе, пораженном опухолью, но и на зонах регионарного метастазирования.
Также мы успешно помогаем при различных онкологических заболеваниях губы, при опухолевых и неопухолевых заболеваниях кожи, которые локализуются на лице и шее. Если у девушки базалиома на щеке, она может больше не волноваться по поводу того, что ее лицо будет обезображено шрамом в результате хирургического лечения. Мы можем выполнить эстетическое иссечение образования с наложением косметических швов, а можем и обойтись без операции в ситуации, если в этом случае применима лучевая терапия или ее более щадящая альтернатива — лазерная фотодинамическая терапия и другие варианты противоопухолевого лечения.
«Базалиома на лице — не повод для страхов и не угроза красоте»
Дергаетесь, раздражаетесь, дрожат руки — это повод провериться
— Одно дело, когда у человека есть диагноз и он понимает: да, мне к онкологу. А если диагноза еще нет, по каким критериям он поймет, что ему надо обратиться к врачу, например, при заболеваниях щитовидной железы?
— При возникновении какого-то патологического образования, любой опухоли, уплотнения, когда человеку неясно, что это и откуда взялось, необходимо как можно скорее обратиться к врачу.
Что касается щитовидной железы, часто люди приходят, выполнив УЗИ, и не знают, что делать дальше. Или эндокринологи посмотрели, выявили узел щитовидной железы и направили к онкологу выяснить, какие дальнейшие шаги, какова тактика лечения.
— А если еще не было посещения эндокринолога, нет УЗИ, по каким критериям человек может понять, что у него не всё в порядке и требуется посетить эндокринолога?
— Если образований нет, есть токсический зоб, есть диффузно-токсический зоб, когда у человека нет боли как таковой, а щитовидная железа вырабатывает большое количество гормонов — при этом человек становится вспыльчивым, нервным, раздражительным. У него колотится сердце, дрожат руки, он потеет, становится как на шарнирах весь — обычно это видно со стороны и про него говорят «псих ненормальный» — это проявление проблем со щитовидной железой. И основание сделать УЗИ щитовидной железы, которое является первичной диагностической методикой выявления проблем щитовидной железы.
— Как часто надо делать это УЗИ и с какого возраста начинать?
— Тут нет критериев, как часто и с какого возраста. Мы должны раз в год, например, делать флюорографию грудной клетки — это понятно. Мы должны раз в год посещать стоматолога — это понятно. Женщина должна раз в год посещать гинеколога, а мужчина уролога — это понятно. А сколько раз делать УЗИ щитовидной железы… Нет таких критериев. Это исследование должно проводиться у лиц, которые подвержены каким-то группам риска: проживание в зараженных территориях, наличие рака щитовидной железы в семье, появление каких-то непонятных симптомов, связанных с болями в шее, когда вдруг ни с того ни с сего происходит изменение тембра голоса, неприятные ощущения, неприятно глотать. Просто так, на всякий случай сходить может любой человек.
Рак — не приговор
— А если всё-таки диагноз — рак, это приговор?
— Нет. В настоящее время в онкологии произошли очень серьезные положительные сдвиги, появились методики, способствующие более правильному выполнению различного рода оперативных вмешательств. Многие онкологические заболевания перестали быть смертельными. Развитие онкологии за последние десятилетия настолько продвинулось вперед, и если раньше лечение рака щитовидной железы считалось абсолютным противопоказанием к дальнейшему вынашиванию беременности, то сейчас у нас уже больше сотни наблюдений, когда молодым женщинам после проведенных операций при раке щитовидной железы после комбинированного лечения с использованием радиоактивного йода после доказанной стабилизации состояния разрешали рожать, и они спокойно вынашивали и рожали и воспитывали нормальных здоровых детей.
Выполнение операций под контролем УЗИ увеличивают точность нахождения патологического процесса и уменьшают травматичность операции, что уменьшает процент осложнений и ускоряет сроки восстановления после операции.
Есть, конечно, агрессивные формы рака, никто не отрицает, есть проблемы в онкологии, которые тоже никто не отрицает. Но говорить, что сам по себе онкологический диагноз фатален, я бы не стал. Да, он угрожает в какой-то мере жизни. Но сама по себе онкология, если своевременно назначено правильное лечение, не приводит к фатальному исходу. А современные методики лечения даже в сложных ситуациях продляют жизнь.
Задача онколога сегодня — перевести онкологическое заболевание из разряда смертельного в разряд хронического и при этом сделать максимально возможным достойное качество жизни пациента. Это очень важно. Потому что человека можно прооперировать или иначе лечить, продлив ему жизнь, но этого недостаточно, важно думать о том, как он потом будет жить. Основная задача медицины — не навреди. Жизнь пациента должна быть адекватной, мы должны думать о том, как он потом будет адаптирован в обществе, как он будет себя чувствовать, жить и общаться.
— Что вы как врач хотели бы донести до обывателя, до человека с проблемами или человека, в семье которого есть такая проблема?
— Есть несколько принципиально важных моментов. Во-первых, не надо бояться слова «онкология», об этом я уже сказал — это не приговор.
Во-вторых, не надо пренебрегать возможностями российских врачей и российского здравоохранения. Почему-то часто у наших людей возникает ощущение, что в нашей медицине всё плохо. Послушайте, что обсуждают на ТВ!
Да, в нашей сфере есть проблемы, но и много хорошего. Почему не рассказать, какую сделали потрясающую операцию, как люди потом живут долго и счастливо, какие есть сегодня возможности в нашей медицине? Об этом важно знать.
У нас проблем в обществе очень много. Но почему-то в медицине (как, впрочем, в футболе и политике) все считают себя если не специалистами, то знатоками. И что бы ни случилось, медицину ругают. А между тем в российском здравоохранении очень много положительных моментов. И я ни в коем случае не преклоняюсь перед западными специалистами. Более того, по специфике своей работы я и мои коллеги общаемся с представителями других стран и никогда не испытываем чувства неловкости, что у нас что-то запущено или отстало. Наоборот, они приглашают наших специалистов для участия в международных конференциях, конгрессах. Наши профессора, ученые-практики, оперирующие хирурги, онкологи каждый год выступают на них с докладами. И в России проводятся многие значимые международные конгрессы.
В-третьих, не надо поддаваться многочисленным слухам и мифам, которыми обрастает область онкологии. Например, о том, что те или иные манипуляции вредят. До сих пор в народе бытует мнение, что стоит сделать пункцию — «проколоть иголкой» — и всё, последует распространение или развитие рака. Нельзя так говорить. Цель и задача пункции: получить какое-то количество клеток, чтобы определить, что там за процесс происходит, и назначить правильное лечение. В онкологии много манипуляций, направленных на постановку диагноза, их не надо бояться, надо понимать, что все они направлены на то, чтобы оказать пациенту правильную и своевременную помощь. Это в нашем деле — основное.
Поэтому, в-четвертых, не надо затягивать время — человек порой мучается в сомнениях: идти — не идти, и теряется драгоценное время — наш самый ценный ресурс.
Его часто теряют пациенты, пока сомневаются, ищут нетрадиционных специалистов… Это совершенно, категорически неприемлемо! Никакие иголки, травы-муравы, «целители», которые «оперируют» без разрезов, не вылечат рак. Почему-то в народе это до сих пор неискоренимо: а вон там у знакомой моей знакомой кому-то сделали операцию на щитовидной железе, и после этого человек потерял голос. Давайте разбираться: возможно, такая ситуация и была, только надо понять, какую операцию ей делали, по поводу чего, кто делал, где и как потом лечили, и такой ли у вас случай? Не нужно на себя примерять все негативные слухи и проблемы.
Специально для иногородних пациентов в «Клинике Пасман» есть дистанционные консультации по Skype, WhatsApp и т. д. Записаться на очную или дистанционную консультацию к профильному онкологу можно по телефону: (383) 284–30–53.
Конкретно к Сергею Петровичу на очную или дистанционную консультацию (по Skype, WhatsApp и т. д.) можно записаться по номеру куратора лечения Анастасии Колесник: +7 913 910–96–98 с 09:00 до 18:00 (время по Новосибирску) — она согласует удобное время и дату консультации.
Помимо рака области «голова-шея» онкологи «Клиники Пасман» помогают при раке молочной железы, ЖКТ: желудка, поджелудочной железы, гепатобилиарной зоны (печень, желчный пузырь, протоки) — это редкие опухоли, которые в клинике оперируют и лапароскопически, и с помощью открытых операций — в зависимости от стадии заболевания. Оперируют опухоли толстого кишечника. Лечат опухоли почки — с удалением, с частичным сохранением; опухоли лоханки, мочеточника, мочевого пузыря, рак простаты, гинекологические раки: матки, шейки матки, яичников.
Ключевая особенность клиники — опытные врачи, ученые-практики с мировым именем. Это и профессор д. м. н., заслуженный врач России онколог, маммолог, пластический хирург Сергей Васильевич Сидоров; профессор д. м. н. хирург, онколог Сергей Данилович Никонов; профессор д. м. н. онколог, эндокринолог, хирург Сергей Петрович Шевченко. Здесь работают и опытнейшие врачи, и их лучшие ученики.
«Клиника Пасман»,
адрес: г. Новосибирск, ул. Карамзина, 92;
тел.: (383) 284–30–53;
Pasman-clinic.ru;
Instagram.
Лицензия ЛО-54–01–006086 от 11.11.2020.
